Потом опять отправился на телеграф. От Элси не было нислова. Тогда я взял такси и поехал к Милли Родес. Она оказалась дока.

— Привет, — сказала она, открывая дверь, — входи!

Глазки у нее блестели от возбуждения. На ней было нарядноеплатье, которое явно было только что вынуто из коробки с названием одного изсамых дорогих магазинов Сан-Франциско.

— Не работаешь? — поинтересовался я.

— Сегодня нет, — ответила она, загадочно улыбаясь.

— Я думал, твой отпуск закончился и ты уже должна ходить наслужбу.

— У меня изменились планы.

— И работа, чувствую, тоже?

— Я теперь домашняя хозяйка.

— С каких это пор?

— С тех, как мне этого захотелось.

— Ну и как тебе нравится?

— Не говори глупостей.

— Ты сжигаешь за собой мосты, Милли.

— Пусть они себе горят!

— А если захочешь вернуться обратно?

— Только не я. Я никогда не вернусь к прошлому, бери выше —я живу ради будущего!

— У тебя новый наряд?

— Не правда ли, он великолепен? И идет мне. Я его отыскала водном магазине, он сидит на мне, будто я для него рождена. Представляешь, непонадобилось ничего исправлять и подгонять. Я просто в восторге от него. — Приэтих словах она подошла к зеркалу, которое отражало ее в полный рост. Слегкаподняв руки, она повернулась медленно вокруг, так, чтобы я мог рассмотретькаждую линию и строчку.

— В самом деле, хорошо сшито и очень тебе идет.

Милли села, скрестив ноги и разглаживая на коленях юбкулегкими ласкающими движениями.

— Ну, так что ты хочешь от меня на сей раз? — спросила она.

— Я не хочу, чтобы ты сжигала за собой все мосты, Милли.Достаточно было твоего вранья мне по поводу алиби Джона Карвера Биллингса.

— Джона Карвера Биллингса Второго, — поправила она меня сулыбкой.

— Второго, — признал я ошибку. — Говорить мне неправду —одно, но врать полиции — совсем другое дело.

— Послушай, Дональд, ты кажешься внешне хорошим парнем. Тыведь детектив, поэтому у тебя такая подозрительная и мерзкая натура. Ты сампришел сюда и предположил, что я лгу из желания создать Джону Карверу Биллингсуалиби. Я согласилась с тобой исключительно из желания посмотреть, что тыскажешь в дальнейшем.

— Ты не выдержишь перекрестного допроса и не сможешьпридумать сколько-нибудь состоятельной истории.

Она засмеялась, будто все, что я говорил, было чрезвычайнозабавным.

— Я просто хотела, чтобы ты высказался, Дональд, неловкобыло как-то затыкать тебе рот.

Она села на диван рядом со мной, положила одну руку мне наплечо и мягко, доверительно сказала:

— Дональд, когда же ты наконец повзрослеешь?

— Я уже повзрослел.

— Пойми, невозможно иметь деньги и влияние одновременно, вовсяком случае — не в этом городе.

— У кого они водятся, деньги? — бросил я раздраженно.

— В настоящий момент они есть у Джона Карвера БиллингсаВторого.

— Хорошо. А у кого влияние?

— Я отвечу тебе на вопрос: у Джона Карвера Биллингса.

— Ты упустила «Второго», — саркастически заметил я.

— Нет, не упустила.

— Ты хочешь сказать, что…

Она кивнула.

— Я имею в виду Джона Карвера Биллингса старшего. Влияние —у него.

Я задумался на мгновение.

— Ты слишком далеко высунулся, — между тем продолжала она. —Ты сделал многое, чего делать тебе не следовало. Говорил вещи, о которых надобыло помолчать. Почему ты не можешь не ввязываться и не противоречить, когда ненадо, Дональд?

— Потому что я не так устроен.

— Ты потерял пятьсот долларов, рассорился с полицией. Отданприказ разыскать тебя, и у тебя будут неприятности. Не будь же ребенком, ведисебя соответственно возрасту, надо все это немедленно уладить, тогда полицияаннулирует ордер на твой арест, чек на пятьсот долларов будет опятьподтвержден.

— Значит, ты снова возвращаешься к этой злополучной версии салиби?

— Я и не отказывалась никогда от этой версии, — мечтательнопроизнесла она и продолжала: — Джон Карвер Биллингс Второй, Сильвия Такер и я —мы придерживаемся ее. Ты же явился ко мне, выслушал и потребовал, чтобы яизменила ее содержание. Для тебя.

А теперь ты заявляешь, что я рассказывала что-то другое. Яэто целиком отрицаю! Джон Карвер Биллингс Второй говорит, что ты пытался егошантажировать.

В полиции тоже заявляют, что ты все время что-то вынюхивал,чтобы отыскать какие-то улики и шантажировать своего клиента. Поверь мне,ничего умного ты не делаешь, Дональд.

— Значит, ты уже решила заложить меня?

— Нет, я просто захотела кое-что приобрести для себя.

— Мидли, тебе не открутиться, и не пытайся даже!

— Занимайся своими делами и не лезь в мои. Я как-нибудь самаих решу.

— Милли, не делай этого. Тебе в любом случае не уйти отответа. Произойди перекрестный допрос, и ты поймешь, во что ты замешана, нобудет, увы, поздно.

— Ну давай, устрой здесь, прямо сейчас этот свойперекрестный допрос!

— Что хорошего в том, если я тебя, Милли, загоню в ловушку?Ты что, поумнеешь от этого или сумеешь вывернуться, наврав с три короба?

— Я и сейчас достаточно благоразумна, Дональд.

Почему бы и тебе не последовать моему примеру?

— Пойми же наконец, ты имеешь дело с шайкой любителей, а непрофессионалов. Они думают, что в состоянии все уладить. Ты же хорошаядевчонка, Милли, и мне будет крайне неприятно видеть тебя замешанной в этукриминальную историю. Для тебя все может кончиться очень плохо.

— Напротив, думаю, что все плохо кончится для тебя.

Направляясь к двери, я зло бросил на прощанье:

— Очень скоро мы увидим, у кого начнутся серьезныенеприятности.

Она побежала за мной:

— Не уходи так, Дональд! Не уходи!

Я оттолкнул ее. Но она обняла меня за шею:

— Дональд, ты же такой замечательный парень!